Психосоматика заикания – с одной стороны, может поясняться многими примерами, с другой стороны, она легко укладывается в одну тему.
Можно сказать, что заикание – это две противоречивые команды мозга. Говори и молчи одновременно.
Например.
Женщина кричит в родах, но вдруг приходит особо чувствительная акушерка, которая со своей тонкой душевной организацией никак не может вынести крики роженицы и говорит: “Что ты орешь.”
Вот замолчала бы женщина, обидевшись, и ребенку сгрузилась бы программа “слушайся авторитетов и рта не раскрывай”. И все было бы тихо-мирно. У ребенка. Но женщина с таким положением дел не согласна и решает отстаивать свою правоту криком, при этом чувствуя серьезное внутреннее сопротивление, страх и вину. Конфликт как бы подвешивается: “ни туда – ни сюда”. И можно кричать, и нельзя кричать. И если у ребенка обнаружится впоследствии заикание, то неплохо бы вспомнить эту историю и разрешить конфликт (по сути, довести дело до конца и определиться с тем, право имеешь на крик или нет).
Далее.
Конфликт “я имею право говорить – кто я такой, чтобы говорить”.
Если ребенку демонстрируют неуважение к его словам, то может так статься, что после этого всего в глубине души он теперь сильно не уверен, стоит ли ему говорить, выслушают ли. Но говорить все-таки надо, не молчать же. И вот оно – заикание.
Авторитарный отец, авторитарная жесткая мать могут не давать ребенку проявить себя, как оно требуется. Ребенок начинает что-то делать (в данном случае разговаривать) и останавливает себя, как бы пресекает себя сам.
И тут вспоминаю картину. Папа и парень лет двенадцати. Казаки. Что парень не сделает, куда не повернется, папа его в плечо кулаком бьет. Она так воспитывает.
Могут быть и более экзотичные примеры психосоматики заикания.
Например, зависший конфликт “можно это сказать – нельзя это сказать”.
Ребенок видит, как мать изменяет отцу с другим. С одной стороны он хочет рассказать отцу, а с другой стороны не может навредить матери. Все это выливается в серьезное страдание, которое потом потихоньку забывается, вытесняется, но внутренний конфликт остается, и ребенок вдруг начинает заикаться.
Еще один вариант зависшего конфликта: “я сказал то, что не должен быть говорить, и теперь я считаю, что нужно молчать”.
Допустим, что ребенок даже не задумывался о том, стоит ли рассказывать отцу об измене матери. И рассказал сразу. А отец пошел и избил мать так, что она лежала в больнице 2 месяца. Как вы думаете, какое решение бессознательно примет ребенок? Говорить ничего нельзя. Но при этом нужно же говорить. Конфликт приводит к заиканию.
Как всегда, когда речь идет о психосоматике болезни, в случае психосоматики заикания необходимо полностью разрешить внутренний конфликт, приводящий к заиканию. Если вспоминается ситуация, которая привела к заиканию – полностью трансформировать ее. Если конкретной ситуации не прослеживается, то трансформировать убеждения, самоопределения, поведение, приводящие к заиканию.
Успехов, и до встречи.
